Борис Сапожников - Война Львов[СИ]
Тут и там защёлкали о мрамор лестницы арбалетные болты, к счастью, кроме Телля хороших стрелков среди наших врагов не было, да и тот не успевал прицелиться как следует, бил навскидку, что меткости не улучшает.
Я отбил неумелый выпад эрландера, вооружённого тяжёлым палашом, и ударил его под коленную чашечку, заставив запрыгать на одной ноге. Это сбило прицел Теллю и он всадил болт в плечо незадачливому эрландеру, рухнувшему под ноги товарищам. Через него перепрыгнул ещё один его соотечественник с таким же палашом. Владел он им куда лучше, мне пришлось туго, да и подловатые трюки эрландер знал и знал как им противостоять. Он сам едва не врезал мне коленом в пах, я вовремя повернул корпус, так что удар пришёлся в бедро и сразу же двинул, совершенно по-мужицки, кулаком в висок. К слову, я носил тогда латную рукавицу, так что отчётливо услышал треск костей его черепа. Эрландер рухнул на пострадавшего от болта Вильгельма Телля соотечественника. Оба так и остались лежать.
Тем временем внизу лестницы замаячили красно-белые гвардейцы с алебардами и короткими мечами.
— Котелки! — крикнул Телль. — Проф, прикрой нас! Проф! Профессор! — Он закрутил головой, но Мартин Гершон по прозвищу "Профессор" исчез без следа. Когда, не заметил никто.
Мартин Гершон по прозвищу "Профессор" не видел этого человека несколько лет. С самой памятной битвы на Старой Тётке, когда банда Телля в Ниинских горах была практически полностью уничтожена. Однако не узнать Виктора Делакруа было попросту невозможно. И когда он увидел его серебристую шевелюру в одной из коридоров "благородной" части дворца, то тут же направился туда, где она скрылась, совершенно позабыв об остальных и их общем деле. Зачем он это сделал? Даже сам Гершон навряд ли смог бы сказать.
Как выяснилось парой минут позже именно этого и добивался Делакруа. Он остановился в самом тёмном и безлюдном коридоре и резко обернулся к Гершону.
— Привет, Март, — усмехнулся Делакруа. — Как жизнь?
— Была неплоха пока тебя не встретил, — буркнул Профессор, потянувшись к своим хаоситам.
Тут его ждало разочарование. Хаоса словно не существовало, ментальный щуп его сознания как будто упёрся в стену.
— И не пытайся, — улыбнулся Делакруа, — я плотно закрыл весь дворец как только вы проникли в него.
— Теперь ты работаешь на страндарскую корону? — поинтересовался Гершон.
— Не совсем, — покачал головой Делакруа, — у меня тут свои интересы. И ты мне очень мешаешь. Я знаешь ли тут инкогнито, так что твоё присутствие крайне нежелательно.
Гершон решил не продолжать беседу. Быстрым движением он выхватил меч, но Делакруа был быстрее. Клинок его словно соткался из чистой тьмы, Профессор почувствовал лишь ледяной холод, когда он вошёл в его грудь и пронзил сердце. Когда тело Мартина Гершона опустилось на пол, Делакруа развеял свой меч и растворился в темноте коридора.
— Вы в ловушке, — обратился к "покойникам" Золотой лев. — Сложите оружие!
— Мы всё одно покойники, — бросил Телль с усмешкой, — так лучше унесём за собой побольше вас! — Он вскинул арбалет, но тут из груди его вышли полдюйма окровавленной стали — наконечник гвардейской алебарды.
Один из стражей укрылся под пролётом лестницы и как раз сейчас выбрал момент для удара. Это повергло "покойников" в лёгкий шок. Они замерли подобно статуям в королевском музее, что дало гвардейцам время для атаки. "Покойники" не продержались и пары минут. Я и мечом взмахнуть не успел.
— Куда побежали те трое?! — схватил меня за плечи Золотой лев. — Куда?!
— В королевские покои, — за меня ответил Алек, тяжело опиравшийся на перила лестницы. — И они уже там, отец.
— За мной! — крикнул Александр Руан и я сразу каким-то шестым чувством понял, что обращается он не к нам, а к гвардейцам, следующие слова подтвердили мою догадку. — Двое остаётесь с моим сыном и его спутником!
Загрохотали сапоги, два гвардейца, находившиеся в арьергарде привалились к перилам рядом с нами, приставив к ним свои алебарды. А вот Алек бросился за отцом и остальными стражами.
— Эй вы! — опешил один из приставленных к нам солдат. — Куда?!
— Насчёт нас Александр Руан распоряжений не давал, — заметил я, следуя за Алеком. — Мы вольны делать что захотим.
Его величество король Страндара, герцог Нагльский, граф Рочестер, Сент-Гард, Сеффроу и Гаррон, маркиз Тренор, Гронор, Занор и Уидолон, проснулся от холода клинка, прикоснувшегося к горлу. Ему стало страшно до дрожи в коленках, зубы застучали, лоб покрылся холодным потом. Только теперь тридцатиоднолетний человек, привыкший всю сознательную жизнь повелевать и не знавший ни в чём отказа, почувствовал что смертен, что через мгновение может отправиться на тот свет. Он закричал, как кричат мелкие зверьки при виде зубов крупных хищников, готовых впиться в их дрожащие тела. Но холодный клинок-зуб не прошёлся по его горлу в ту ночь. Какая-то показавшаяся его величеству громадной тень сбила нависавшего над ним убийцу (такую же жуткую тень) и они покатились по ковру, до высочайшего слуха донеслись звуки ударов и какой-то чавкающий звук, от которого у короля побежали мурашки по спине.
И тут дал себе знать наследственный недуг — королей Адранды, перешедший к его величеству от деда по матери Шарля IX. Его величество забила дрожь, рот наполнился слюной, новый крик был и вовсе животным, ничем не напоминающим о человеке.
Ворвавшиеся в королевские покои стражи во главе Александром Руаном застали там бьющиеся в простынях существо, плачущее и измаранное в соплях и слезах. Вот таким был теперь его величество король Страндара, герцог Нагльский et cetera, et cetera…
Я опоздал лишь на мгновение. Оглядевшись, увидел Золотого льва у постели его величества и троих эрландеров, лежавших на полу. Одним из них был Грег. Над ним как раз склонился гвардеец, проверяя жив он или нет.
— Он говорит что-то, сэр, — сказал гвардеец Золотому льву.
— Что именно? — спросил тот.
— Эрик, вроде, — пожал плечами гвардеец. — Эрик Фарроу.
Меня как будто порыв ветра бросил к ним. Я опустился перед загадочным Грегом на колени, вгляделся в заросшее бородой лицо эрландера.
— Эрик, — прошептал он. — Ты здесь?
— Да, — кивнул я, замечая наконец знакомые черты. — Я здесь, Грегори.
— Узнал? — растянул белеющие губы в улыбке он. — Теперь я тебе некому заботится… — Он замолчал, словно копил силы на следующие слова. — Береги себя… И скажи отцу, я сделал для тебя и Страндара всё, что мог…
Он закрыл глаза и умер.
— Кто он такой? — склонился над нами Алек.
